.. родное изнывающее существо... Бабы — это народ особый, с ними логика не проходит - обчитаются Полозковой, а потом взад-вперед ходют. Завернуться в шушун ли, в шаль ли, в плед ли — и начинают ныть. А нытьё от «у моря жить надо» и до «надо у моря жить»! Дофига лет не видел друга, вдруг встречаешь его в метро - ну а он: «надо жить у моря». Больше не говорит ничего. Ты ему — «Чо с тобой случилось? Эй, чувак! Ты опоооомнись! Ну?» А в глазах друга осень разлилась, а под осенью — по шушуну. Подкаблучник. Ну, так бывает. Да, признаться, и я не кремень — и, пожалуй что, предполагаю, что когда-то наступит день, и в охапку собрав родное изнывающее существо, утверждающее про море, я, какгрицца, «отчалю весло» и на поезде, на самолете (если оные будут летать), вместе двинем мы жить на море, ибо надо об этом мечтать. Каменистый обглоданный берег, пахнет йодом и птичьим гавном. Из обглоданных серых деревьев надо будет построить дом. Ноги вязнут и чавкают в тине, галька лезет с отскока в сапог. А она: «надо жить у моря»! И стоит всей собой на восток. Взяв лопату, стамеску, отвертку, грабли, гвозди и пару беруш (ведь любая «у моря жить надо» через месяц потребует душ) — строишь, сверлишь, строгаешь, копаешь. Ветер воет и чайки срут. А она: «надо жить у моря». Офигеть! Вот те ржавый корабль. Вот неделю лежавший дельфин. Вот те смытый вчера с сухогруза ящик... видимо, мандарин. На просоленных досках краска через день облупляется, дрянь. Вот чего ей не взять Есенина и стихов не читать про Рязань? Там есть рынок стройматериалов, хоть понятно чем балку крепить. А она: «надо жить у моря, очень надо у моря жить!» Ветер. Холод. Соленые брызги. С ребер мясо, щекотно скелет. А она: «надо жить у моря» - и конца этой хрени нет. Бабы — это народ особый, с ними логика не проходит - обчитаются Полозковой, а потом взад-вперед ходют. И когда обессилено рухнул и на камни пластом упал, она скажет «ты не понимаешь... никогда меня не понимал»...
Элла Майер.
